Преподобный Сисой Печерский, схимонах
Память 6 июля, в Соборе преподобных отцов Киево-Печерских Дальних пещер и в Соборе всех преподобных отцов Киево-Печерских.
Подвизался в XIII веке в Киево-Печерском монастыре. О нем известно, что он был схимонах и постник. Мощи его покоятся в Дальних (Феодосиевых) пещерах.
Воспоминается в общей службе Преподобным отцам Киево-Печерским, почивающим в Дальних пещерах, вместе с преподобным Григорием Постником: "Сисое чудне и Григорие, имя от бодрости имевый, оба постом обуздавше своя страсти, свирепеющую похоть нашея плоти смирите: вам бо дана есть благодать в страстех нам способствовати" (5-я песнь канона).
Есть и другой, соименный ему, святой Сисой, см. Сисой Печерский.
Тропарь Сисою, схимнику Печерскому, в Дальних пещерах
глас 1
Пустынный житель, и в телеси Ангел, / и чудотворец явился еси, Богоносе отче наш Сисое, / постом, бдением, молитвою Небесная дарования приим, / исцеляеши недужныя и души верою притекающих ти. / Слава Давшему тебе крепость, / слава Венчавшему тя, / слава Действующему тобою всем исцеления.
Священномученик Исавр, диакон, мученики Иннокентий, Филикс, Ермий, Василий, Перегрин, Руф, Руфин
Святые мученики Исавр диакон, Иннокентий, Филикс, Ермий, Василий, Перегрин - афиняне, пострадавшие за Христа в македонском городе Аполлонии при императоре Нумериане (283-284). Вместе с ними были усечены уверовавшие во Христа два градоначальника - Руф и Руфин.
Мученик Коинт (Квинт) Фригийский
Происходил из Фригии (римская провинция в Малой Азии). С юности был наставлен в христианской вере и благочестии. Придя в Неолиду, он творил много милостыни и молитвой исцелял одержимых нечистыми духами. Правитель области Руф принуждал святого принести языческую жертву идолам, но впал в беснование, и св. Коинт исцелил его именем Христовым. Потрясенный Руф в благодарность отпустил святого, наградив его.
По дороге в Пергам святой подвижник был схвачен язычниками, которые стали мучить его за то, что он христианин. Сохраняемый благодатью Божией святой остался жив, исцелился и после своего исповеднического подвига прожил еще десять лет в служении ближним, совершив много чудес. Преставился он в 283 г.
Мученица Лукия, мученики Рикс (Авций), Антоний, Лукиан, Исидор, Дион, Диодор (Диор), Кутоний, Аронос, Капик и Сатур
Святая Лукия, уроженка итальянской области Кампания, с юных лет посвятила себя Богу и жила строго и целомудренно. Еще совсем молодой она попала в плен к вождю одного из германских племен, Риксу, и была уведена на чужбину. Рикс сначала принуждал святую Лукию к исполнению языческих обрядов, но, видя ее твердость в вере и готовность принять мучения за Имя Христово, проникся к ней глубоким уважением и даже предоставил ей и ее служанкам отдельный домик, где они жили в уединении, проводя время в непрестанной молитве. Отправляясь в военные походы, Рикс с благоговением просил молитв святой Лукии и возвращался с победами.
Через 20 лет святая Лукия, узнав, что император Диоклитиан воздвиг гонение на христиан, попросила Рикса отпустить ее в Италию. Она хотела вместе со своими соотечественниками прославить Господа. Рикс, под влиянием святой Лукии, к тому времени уже принял христианство и тоже возгорелся стремлением к мученическому подвигу. Оставив свой дворец и семью, он вместе со святой Лукией отправился в Рим. По приговору римского префекта Элия, они были усечены мечом. Вслед за ними были обезглавлены святые мученики Антоний, Лукиан, Исидор, Дион, Диодор, Кутоний, Аронос, Капик и Сатур († 301).
Преподобномученик Евфимий (Любовичев), иеромонах
Преподобномученик Евфимий родился в 1875 году в селе Буда Монастырская Калужской губернии в семье зажиточного крестьянина Алексея Павловича Любовичева. Отец скончался, когда мальчику исполнилось тринадцать лет, и Ефим стал жить у брата до тех пор, пока не пришел срок идти на военную службу. Отслужив в армии, Ефим Алексеевич в 1902 году поступил в Оптину пустынь и 31 августа 1910 года был зачислен послушником в число братии.
В 1914 году, в связи с началом Первой мировой войны, Евфимий был снова призван в армию, служил в лазарете и попал в плен. По окончании войны в 1918 году он вернулся в Оптину, но монастырь вскоре был закрыт и превращен в музей, в котором Евфимий проработал до 1920 года, а затем поселился в городе Козельске и выполнял различные работы.
В июне 1930 года Евфимий отправился к архиепископу Смоленскому Серафиму (Остроумову), и тот рукоположил его в иеромонаха ко храму в городе Спас-Деменске. После рукоположения владыка обратился к иеромонаху Евфимию с напутственным словом, в котором призвал его служить верой и правдой Церкви и благословил смело проповедовать в защиту веры Христовой.
В Спас-Деменске отец Евфимий прослужил три месяца; в это время освободилось место священника в селе Боброво, неподалеку от его родного села, и отец Евфимий переехал туда. Но недолгим было его служение. 16 марта 1931 года он был арестован, заключен в брянскую тюрьму и на следующий день допрошен. Следователь спросил иеромонаха, что он думает относительно колхозов. «Я насчет колхозов думаю, – ответил отец Евфимий, – что в колхоз идти не могу по слабости здоровья; колхозы зависят от Божьей воли, но в Писании я нигде не находил про колхозы, а раз нет в Писании, то, значит, и колхозам не существовать».
30 марта следователь снова допросил священника, интересуясь, не агитировал ли тот среди крестьян против колхозов. Отец Евфимий сказал:
– Ко мне на квартиру часто приходили женщины беднячки и середнячки, я вел с ними беседу, и они меня спрашивали, идти ли в колхоз или нет. На их вопросы я отвечал, ваша воля, хотите – идите, но в Писании про колхозы ничего не сказано… А что я отсидел в тюрьме тринадцать дней, я очень доволен, ибо страдаю за веру, и в Писании сказано – страдать за веру, – добавил он.
– Признаете ли вы себя виновным в предъявленном вам обвинении в групповой антисоветской деятельности, направленной к подрыву и свержению советской власти путем использования бедняков и средняков для антисоветской агитации?
– Виновным я себя не признаю, против советской власти я не агитировал и мероприятиям советской власти не противодействовал. В свое оправдание показываю: я служил верой и правдой вере Христовой и всегда говорил, что все лишения происходят по воле Божьей и мы должны терпеть до смерти...
(Протокол допроса Ефима Александровича Любовичева, 1931г.)
Летом 1931 года в брянской тюрьме резко участились случаи заболевания туберкулезом, заболел и отец Евфимий. 15 июля его поместили в тюремную больницу в тяжелом состоянии. 19 июля 1931 года иеромонах Евфимий скончался, пройдя до конца путь исповедника Христова.
Имя Евфимия включено в Собор новомучеников и исповедников Российских определением Свящ. Синода от 6 окт. 2005 г.
Святой благоверный Глеб Всеволодович, князь Городенский
Второй сын первого городенского князя Всеволод(к)а (не позднее 1117-1141/42) и Агафии, дочери киевского кн. Владимира Мономаха. Княжеский стол Всеволодка в Городне, вероятнее всего, следует видеть в совр. Гродно, в верховьях Немана; другие локализации - например, в низовьях Горыни - не учитывают наличия монументальных остатков древнерусского княжеского центра XII в. в неманском Гродно. Городенское княжество, вероятно, было создано Владимиром Мономахом между 1113 и 1117 гг. в целях военно-политической стабилизации пограничья с Литвой, а также для наступления на турово-берестейские владения его племянника кн. Ярослава Святополчича. Происхождение городенских князей неясно; закрепившееся в науке представление (идущее от В. Н. Татищева), будто Всеволодко был сыном дорогобужского кн. Давида Игоревича, внука блгв. киевского кн. Ярослава Мудрого, скорее всего является недоразумением (см.: Назаренко; ср. возражения Плахонина).
Глеб Всеволодович впервые упоминается в Ипатьевской летописи под 1144 г., когда он вместе со старшим братом Борисом участвовал в походе киевского кн. Всеволода Ольговича на Галич. Это значит, что, как и их отец, они скорее всего находились под верховной властью Киева. Городенским князем в это время был Борис. О месте княжения Глеба Всеволодовича можно строить предположения: возможно, им был Волковыск, позднее определенно входивший в Городенское княжество. Городенский кн. Борис участвовал в борьбе за киевский стол на стороне Изяслава Мстиславича против кн. Юрия Долгорукого (1149-1151), Глеб Всеволодович в этих событиях летописью не упоминается.
В 1166 г. городенским князем под рукой блгв. киевского князя Ростислава Мстиславича назван Глеб Всеволодович (по приказу киевского князя он участвовал в походе к Каневу для охраны идущих «из Грек» русских купцов). Как и его младший брат Мстислав, князь Глеб выступил на стороне волынского кн. Мстислава Изяславича в борьбе за Киев (в 1167 и 1170), однако, он не принял активного участия в действиях. Возможно, этим обстоятельством объясняется тот факт, что после взятия Киева в феврале-марте 1170 г. Мстислав Изяславич заключил договор только с младшим братом князя Глеба - Мстиславом Городенским. Другим объяснением может служить предположение, что Глеба Всеволодовича к этому времени уже не было в живых (впрочем, при описании событий лета - осени 1173 летопись упоминает не названных по имени городенских князей). После 1170 года Глеб Всеволодович больше не упоминается в летописях.
Об особом почитании святых Бориса и Глеба в семействе городенских князей свидетельствуют не только имена Бориса и Глеба Всеволодовичей, но и посвящение этим святым каменного собора в Городне на Коложе, построенного в 1180-90-х годы (сохранились стены, кроме южной, до высоты сводов). Есть основания считать принадлежащей князю Глебу обнаруженную в Дрогичине небольшую свинцовую печать-пломбу с изображением св. Глеба на одной стороне и св. Симеона Богоприимца (вероятно, святого - покровителя его отца Всеволодка) - на другой.
Почитание
Надежные ранние свидетельства о почитании князя Глеба отсутствуют. Сведения об его изображении под 6 и 7 июля содержатся в иконописных подлинниках XVIII - нач. XX в., где он назван смоленским правителем и где говорится, что его мощи почивают в смоленском соборе. По-видимому, речь идет о смоленском кн. св. Глебе Святославиче. Е. Е. Голубинский приводит свидетельство иконописного подлинника о «святом благоверном великом князе Глебе Всеволодовиче, иже в Киеве чудотворце». Однако в данном случае возможна контаминация Глеба Всеволодовича с минским кн. Глебом Всеславичем, погребенным в Киево-Печерском монастыре. Впрочем, участие городенских князей в борьбе за киевский стол, их близость к киевским князьям Изяславу Мстиславичу и Мстиславу Изяславичу могут служить объяснением того, что в поздних текстах Глеб Всеволодович назван Киевским чудотворцем.
Тропарь благоверному князю Глебу Всеволодовичу Городенскому (иже в Киеве)
глас 2
В постничестве от юности добре подвизався, Богомудре, ум на враги мужески вооружив, оружием крестным сих победил еси, твердомуд-ростная повлача, в душу вложи свою. Темже похваляем тя, княже наш Глебе, яко постни¬ком ты еси удобрение, Киеву — слава и всей Русстей земли — утверждение.
Преподобномученик Феодор (Богоявленский), иеромонах
Память 6 июля, в Соборах новомучеников и исповедников Церкви Русской, Московских святых и Воронежских святых.
В миру Богоявленский Олег Павлович, родился 26 декабря 1905 года в Тегеране в семье русского консула в Персии Павла Георгиевича Богоявленского. 19 января 1911 года Павел Георгиевич был убит персами, и его жена Ольга Петровна с тремя малыми детьми вернулась в Санкт-Петербург.
Олег начал учиться в ремесленном училище. После революции семья осталась без средств к существованию. Когда в Петрограде начался голод, брат Ольги Петровны, профессор Александр Нечаев, взял семью сестры в Саратов. В 1921 году голод начался и в Саратове. Олегу удалось поступить на работу, и он стал получать паек. Но вскоре отрок заболел суставным ревматизмом, и работу пришлось оставить.
Позже Александра Петровича перевели в Москву, а в 1922 году по его приглашению выехала в Москву и Ольга с семьей. Здесь они получили комнату. Жили более чем скромно. В Москве Олег окончил курсы по подготовке в высшее учебное заведение и в 1923 году поступил на медицинский факультет Московского университета. Но занятий в университете и литературном кружке оказалось для него недостаточно, он искал, чем послужить людям, и стал принимать самое активное участие в борьбе с беспризорностью. Ольга Петровна очень беспокоилась за него, но, будучи сама человеком глубоко религиозным, не могла противиться христианскому подвигу сына. Она воспитывала детей в покорности воле Божией. "Что бы ни случилось, - говорила она детям, - никогда не забывайте, что на все воля Божия". С детства она приучила их ходить в храм. Олег с сестрой Ольгой пели на клиросе храма в честь Грузинской иконы Божией Матери, а младший брат Георгий был чтецом и прислуживал в алтаре.
В 1926 году Ольга Петровна тяжело заболела. Олегу пришлось уйти с 4-го курса университета и поступить на работу делопроизводителем в Народный комиссариат просвещения. В 1927 году Ольга Петровна скончалась. В том же году Олега взяли на военную службу. Он был зачислен в полк связи. Служа в армии, Олег не скрывал своей веры и христианских убеждений, и это было замечено начальством. Его посадили на пять суток на гауптвахту. Оканчивал он службу в санитарном отделе Московского военного округа.
По возвращении из армии Олег стал посещать Высокопетровский монастырь, настоятелем которого был в то время архиепископ Варфоломей (Ремов). Владыка благословил Олега обращаться для руководства в духовной жизни к архимандриту Никите (Курочкину), насельнику Зосимовой пустыни. Летом 1929 года храм в Петровском монастыре был закрыт, и монахи перешли в храм преподобного Сергия на Большой Дмитровке. С переходом монашеской братии в приходской храм богослужения в нем стали совершаться по монастырскому уставу. Здесь Олег принял твердое решение - всю жизнь свою посвятить только Господу, не разделяя и не смешивая своих душевных устремлений ни с чем земным, встать на путь монашеского подвига и идти по нему до самой смерти.
(храм преподобного Сергия на Большой Дмитровке, разрушен в 1934 году)
4 ноября 1930 года он принял монашеский постриг с именем Феодор в честь преподобного Феодора Студита и вскоре был рукоположен в сан иеродиакона ко храму преподобного Сергия.
Среди братии Высокопетровского монастыря был в то время молодой архимандрит Алексий (Сергеев). В начале 1933 года он подал в правоохранительные органы сведения о том, что при храме преподобного Сергия созданы нелегальный монастырь и Духовная академия, и во время следствия выступил свидетелем обвинения против братии и прихожан Сергиевского храма.
28 марта 1933 года иеродиакон Феодор был арестован. Всего по этому делу было арестовано двадцать четыре человека - священнослужители и миряне.
В начале апреля следствие было закончено, и 27 апреля 1933 года особое совещание при коллегии ОГПУ приговорило иеродиакона Феодора к трем годам заключения в исправительно-трудовом лагере в Новосибирске. Его отправили этапом уже 7 мая. Перед этим позволили повидаться с сестрой. Он вышел к ней радостный и бодрый. Благодать Божия давала силы быть стойким и мудрым; узы, которые пришлось переносить ради Христа, не были омрачены малодушием и тем более предательством и устрояли мирное состояние духа.
В мае 1934 года он был отправлен во Владивосток, в 1-е отделение Дальлага. Во время посадки заключенных на пароход у отца Феодора отнялись ноги. Несмотря на жесточайшие побои, он не смог встать, и конвой вызвал врача. Осмотрев его, доктор убедился, что перед ним действительно больной, которому нужна неотложная помощь.
Впоследствии врач выяснил, что попавший к нему заключенный имеет незаконченное медицинское образование, и взял его к себе помощником. Иеродиакону Феодору пришлось ассистировать более чем при ста операциях, удалять зубы и даже принимать роды, так как в лагере, кроме врача и него, медицинского персонала не было. Желая как можно больше принести пользы страждущим, он явился для них врачом не только телесным, но и духовным, укрепляя словом больных и умирающих.
Иеродиакон Феодор вернулся из лагеря, пробыв там полных три года. Первое время он жил в Егорьевске, а затем переехал в Тверь.
При освобождении отца Феодора из заключения врач приложил к документам ходатайство о предоставлении ему возможности закончить медицинское образование. Нужно было решить вопрос: стать врачевателем телесным или идти дальше по тесному и скорбному пути священноинока, который в то время неизбежно вел на Голгофу. Сестра его Ольга стала молиться перед Казанской иконой Божией Матери, которой благословила их мать, и вдруг словно ясно услышала голос: "Вземшийся за орало, да не зрит вспять". Она повторила эти слова вслух. Отец Феодор внимательно выслушал их и, кротко улыбнувшись, сказал: "Спасибо тебе, одна только ты меня поддержала, мне так это было нужно".
После этого он уже не сомневался в выборе пути и пошел в Патриархию, заявив, что хочет служить и принять священство. Он был направлен иеродиаконом в большое село Амельфино Волоколамского района Московской области в помощь старому протоиерею. Однако вскоре пожилой священник был сослан, а храм закрыт. Отец Феодор почти до самого своего ареста материально поддерживал матушку арестованного собрата.
12 мая 1937 года отошел ко Господу духовник и наставник отца Феодора архимандрит Никита (Курочкин), служивший в храме села Ивановского неподалеку от Волоколамска. Смерть духовника стала большой потерей для иеродиакона, и он говорил: "я готов еще раз пережить заключение, лишь бы был жив батюшка".
Прихожане храма в селе Ивановском предложили отцу Феодору занять место почившего священника, на что он дал свое согласие. После этого он и председатель церковного совета отправились в Москву с ходатайством о рукоположении иеродиакона Феодора в сан священника ко храму мученика Иоанна Воина в селе Ивановском.
Ходатайство было удовлетворено. Рукоположение состоялось в храме в честь святых апостолов Петра и Павла на Преображенской площади в Москве. Первую свою службу иеромонах Феодор совершил на сороковой день после кончины архимандрита Никиты.
С великой ревностью и самоотверженностью исполнял отец Феодор свои пастырские обязанности. Когда нужно было причастить больного, он отправлялся из дома в любую погоду - в дождь, в сильный мороз и в распутицу, идя по топкой от грязи дороге. Денег за требы он не брал, а когда видел нищету, то сам по мере возможности старался помочь. Своими трудами и милосердием он стяжал любовь всех своих прихожан.
В это время власти закрывали храмы, требуя уплаты непосильных налогов. Если священник не мог заплатить, то власти лишали его регистрации, а значит, и возможности служить, а храм закрывали. Так произошло и с иеромонахом Феодором. Он не смог уплатить налог, и храм в селе Ивановском был закрыт. Тогда староста Троицкого храма в селе Язвище, Мария Васильевна, продала корову и лошадь и уплатила налог за священника. Он снова стал служить, но уже в селе Язвище, где незадолго до этого был арестован настоятель храма - протоиерей Владимир Медведюк.
Иеромонах Феодор прослужил здесь около года, так же ревностно исполняя свои пастырские обязанности. В декабре 1940 года власти потребовали от него собрать и уплатить явно завышенную сумму налога. Средств у священника не было, и дело передали в суд, куда он был вскоре вызван и где его встретили представители властей, предложившие стать осведомителем.
Выслушав предложение, отец Феодор встал во весь свой высокий рост и ответил: "я не воспитан доносчиком!"
Отцу Феодору был выдан паспорт с пометкой, запрещающей ему проживание в Московской области как человеку, отбывавшему срок в исправительно-трудовых лагерях.
Подвижник уехал в село Завидово Тверской области, а затем тайно переехал в Востряково к сестре.
Он поселился в маленькой комнате, ставшей его кельей. Уезжая в Москву на несколько дней, сестра оставляла ему продукты и вешала на наружную дверь замок. В тишине и уединении батюшка сурово постился и много молился, готовясь к смерти.
В самый день начала войны, 22 июня 1941 года, власти выписали ордер на арест иеромонаха Феодора, однако долго не могли его найти. Арест состоялся только 8 июля. На следующий день начались изнурительные допросы.
Следствие велось сначала в Москве, а затем, когда немцы стали стремительно приближаться к столице, иеромонах Феодор в конце июля 1941 года был перевезен в Саратов. В течение долгого времени его ежесуточно вызывали на допросы ночью, не давали спать и беспощадно подвергали мучениям. От него требовали, чтобы он назвал всех своих духовных детей и тех, с которыми близко общался. Понимая, какой вред это может им нанести, отец Феодор отказался называть их имена.
- Вам предъявлено обвинение в том, что вы, находясь на нелегальном положении, являлись одним из руководителей контрреволюционной организации церковников и проводили антисоветскую пораженческую агитацию. Вы признаете себя в этом виновным? - спросил следователь.
- В предъявленном мне обвинении виновным себя не признаю, так как выдвинутое мне обвинение является необоснованным, - ответил священник.
8 сентября закончился отведенный законом срок следствия, и следователи испросили у прокурора разрешение на его продление, мотивируя это тем, что "по делу необходимы дополнительные допросы арестованного с целью вскрытия его антисоветской работы и связей". Затем допросы с применением пыток возобновились.
Однако за время, дополнительно отведенное для продолжения следствия, от исповедника так ничего и не удалось добиться. Следствие по делу иеромонаха Феодора продолжалось около двух лет. К февралю 1943 года благодаря его стойкости были освобождены все, кто привлекался по делу вместе с ним и у кого он останавливался, бывая в Москве.
В начале июня затянувшееся следствие было закончено, и 26 июня особое совещание при НКВД постановило приговорить иеромонаха Феодора к пяти годам ссылки в Красноярский край. После приговора священника перевели из Саратова в город Балашов.
Суровые условия длительного тюремного заключения и пытки сокрушили здоровье священника. Преподобномученик Феодор (Богоявленский) скончался в тюрьме города Балашова 19 июля 1943 года. Место погребения его неизвестно.
Причислен Юбилейным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви в 2000 году к лику новомучеников и исповедников Российских.
Тропарь
глас 3
Церкве Русския столпе непоколебимый / благочестия правило, / жития евангельского образе, / преподобномучениче Феодоре, / Христа ради пострадавый даже до крове, / Егоже моли усердно, / яко Начальника и Совершителя спасения, / Русь Святую утвердити в Православии // до скончания века.
Кондак
глас 3
Мирскаго мятежа удаливыйся, / добре Богу послужил еси, / во дни же гонений на Церковь Русскую / кровь Твою за Христа пролиял еси / и страданьми твоими землю нашу обагрил еси. / Темже молися преподобномучениче Феодоре, / сохранитися ей в православии и благочестии // до скончания века.