Преподобная Арсения (Себрякова), игумения, настоятельница Усть-Медведицкого Преображенского монастыря
В миру Себрякова Анна Михайловна, родилась 3 июля 1833 года в слободе Себрове Скуришенской станицы Усть-Медведицкого округа Донской области в богатой семье Михаила Васильевича и Марии Алексеевны Себряковых. С самого раннего возраста Анна пользовалась особенной любовью своих родителей и росла тихим, ласковым ребенком.
Мария Алексеевна благоговейно чтила святителя Митрофана Воронежского, от иконы которого получила исцеление во время тяжкой болезни. С тех пор она ежегодно с Михаилом Васильевичем совершала путешествие в Воронеж. Иногда дети сопровождали их. В одну из таких поездок они взяли с собой маленькую Анету, которой шел тогда третий год. Михаил Васильевич был давно знаком с Воронежским архиепископом Антонием (Смирницким) и глубоко уважал его. По приезде в Воронеж родители Анеты и на этот раз, как всегда, поспешили посетить архиепископа, взяв с собой и ее. И вот, как только она увидела святителя, то быстро вырвалась из рук державшей ее няни, побежала к нему и поклонилась в ноги. Прозорливый старец благословил ее и, обращаясь к изумленным родителям, сказал: "Эта будет великая жена".
В 6 лет осталась без матери, воспитывалась отцом. Овдовевший Михаил Васильевич несколько лет прожил безвыездно в своём имении Себрово, все свое свободное время отдавая детям. Он уделял особое внимание религиозному воспитание детей. Анна рано почувствовала своё предназначение, любила уединение, много молилась, всегда держала при себе Евангелие, которое постоянно читала, скрывая под обложкой светской книги. Она с детства любила Священное Писание. "Меня так поражало в детстве, - рассказывала она потом, - дивное, высокое учение Спасителя, а мысль, что мы не исполняем Его святые заповеди, глубоко возмущала мою душу".
В шестнадцать лет отец хотел сосватать Анну, но она изъявила желание удалиться в монастырь. Когда отец заговорил о замужестве, призналась: «Я люблю только Господа; не вы ли сами учили нас любить Его?» Она просила у отца благословения оставить мир и посвятить всю свою жизнь Богу. Ей была предоставлена свобода выбора, но отец старался, чтобы Анна была образованной, для чего нанимал учителей и мастеров, в частности по иконописанию, что в будущем ей пригодилось. Михаил Васильевич благословил ее, однако отпускать свою любимицу в монастырь не торопился, он создал все условия, чтобы она могла молиться в уединении, пригласил к ней мастера иконописца, выделил ей отдельную прислугу и лошадей с экипажем, чтобы она ежедневно посещала церковные службы.
Так провела она несколько месяцев в Новочеркасске, а 30 декабря 1850 года поступила послушницей в Усть-Медведицкий монастырь.
В свободное время она занималась чтением духовных книг, по ночам молилась, занималась живописью и написала ряд икон. Жила она в келье дальней родственницы М. Себрякова, монахини Леониды (Ладыгиной). За усердное несение послушаний настоятельница Вирсавия перевела Анну в игуменский дом, что вызвало у нее стеснение в духовной жизни. Подвиги игумении показались ей бесцельными, что заставило ее искать духовного руководителя на стороне, но все безуспешно. С таким настроением она предприняла путешествие по святым местам Киева, но встретила препятствие со стороны игуменьи, опасавшейся за ее здоровье. Лишь через год ей разрешили посетить Кременской монастырь, находящийся в восьмидесяти верстах от Усть-Медведицкого, для испытания своих сил.
Год спустя, в 1853 году, Анна смогла отправиться в паломническое путешествие в Киев. Она была поражена величием храмов и их церковным убранством, но внутренняя жизнь монастыря её не удовлетворяла. Это путешествие развеяло ревностное ее настроение, искания чего-то одухотворенного, будто бы Христос «в пустыне» или «в потаенных комнатах», подтверждение чего мы находим в Евангелии.
В 1854 году Анна была пострижена в рясофор с именем в честь Арсения Великого, а 11 января 1859 года – в мантию. Её духовной наставницей стала схимонахиня Ардалиона (Игнатова), она учила духовную дочь видеть лишь свои грехи и недостатки, а все добрые дела приписывать одному Господу.
Вскоре после того, как схимница перешла жить в келью к матери Арсении, к ней перешли и прежние келейницы схимонахини: Агафия и матушка Рипсимия. По вечерам Арсения читала схимнице отеческие книги, а старица сопровождала прочитанное пояснениями. Схимница, не придавая особой важности внешним подвигам, говорила:
"Главною целью искания должны быть добродетели. А чтобы приобрести их, надо искоренить страсти и всю плотскую нечистоту: нелегко это - надо трудиться даже до смерти, надо подвизаться добрым подвигом даже до отречения своей души".
"Путь борьбы против страстей, - говорила схимонахиня, - путь самый трудный. Он указан Иисусом Христом и Им же назван тесным и прискорбным. Другой путь более лёгкий, которым идут многие, это - жизнь по страстям. Ты видишь, многие сёстры даже не знают, не понимают о существовании другого пути, кроме того, которым они идут. Сходила в церковь, прочитала известное правило, отложила известное число поклонов - и убеждена, что исполнила всё. Они не берутся за труд над своим внутренним человеком, не ищут, не стараются истреблять страсти в корне их..."
В 1862 году пожилая игумения Вирсавия подала прошение об увольнении её с должности настоятельницы. Однако владыка Иоанн (Доброзраков), по просьбе сестёр, не удовлетворил её просьбу, лишь назначил ей помощницей мать Арсению, которую 4 мая 1862 года определили на должность казначеи монастыря.
После кончины игумении Вирсавия, последовавшей 21 ноября 1863 года, сёстры обратились к матери Арсении с просьбой принять на себя начальство над монастырём, но матушка Арсения, просила их отложить избрание начальницы до погребения умершей игумении. Позже она согласилась принять настоятельскую должность из послушания к схимнице.
3 января 1864 года монахиня Арсения была возведена в сан игумении архиепископом Иоанном (Доброзраковым).
При игумении Арсении монастырь преобразился. При монастыре открылось училище, в которое направляли молодых послушниц, которые впоследствии сами становились преподавателями в училище. Преподавали и сама игумения Арсения, и священники монастыря. Был построен Казанский собор с нижнею церковью во имя преподобного Арсения Великого (освящён 8 сентября 1885 года). При ней были выстроены двухэтажные крытые железом корпуса для монахинь, отдельные дома для священнослужителей, устроено монастырское подворье в станице Урюпинской, с церковью во имя Приснодевы, в память спасения Царской семьи 17 октября 1888 года. Под её руководством был заново отделан старый Преображенский храм, к нему пристроили тёплый придел в честь Владимирской иконы Божией Матери и преподобного Серафима, Саровского чудотворца.
Матушка Арсения любила собирать к себе сестёр для духовных бесед, в первые годы своего игуменства она устраивала воскресные чтения и беседы в трапезной, потом, когда силы её стали слабеть, она в праздники принимала монахинь у себя дома и подолгу беседовала с ними. Матушка учила их любви к ближнему, и сама являла пример бескорыстной любви. Она говорила духовным дочерям, вспоминая слова своей наставницы:
"Ближнего надо поставить на то место, где сам стоишь, значит прежде надо сойти с того места, где стоишь. Где же это то место, где стоишь? Это весь мир, видимый и невидимый. Везде самость захватила всё себе, ничего не хочет уступить ближнему, и как же может любить душа ближнего, когда чувствует, что он у неё всё отнимает, имея на всё такие же права, как и она. Вот она и видит его врагом своим и ненавидит его. Надо всё у себя отнять, чтобы уступить всё ближнему, и тогда-то, вместе с ближним, душа обретёт и Господа!"
(Спасо-Преображенский Усть-Медведицкий монастырь в Серафимовиче)
Игумения Арсения, чрезвычайно требовательная к себе, была снисходительна к немощам и порокам других, старалась не осуждать никого, лишь глубоко скорбела о тех, кто оступился, спешила подать руку помощи. Она говорила, что в неочищенном сердце не может вселиться Христос. Выделяла три основных периода в жизни людей, стремящихся достигнуть состояния бесстрастия: жизнь по страстям, когда человек живёт по всем хотениям плоти, жизнь по заповедям, когда человек борется со страстями, старается поступить по заповедям. Матушка говорила, что, пережив этот период, человек, достигает состояния бесстрастия. Тогда он любит врагов, терпит поношения уже без боли в сердце.
По свидетельству духовных чад игумении, старица Арсения щедро делилась мудрыми советами, умела успокаивать скорбящих, находила слова утешения не только для сестёр, но для мирских людей, обращавшихся к ней за духовной помощью. По молитвам игумении Арсении исцелялись болящие. Если кто-то из монахинь болел, матушка Арсения обязательно навещала их, часто бывало, что лишь одно посещение матушки приносило облегчение болящим.
Случалось, что старица целый день проводила с посетителями, лишь поздно ночью удалялась в молитвенную комнату. Подвижница спала крайне мало, по ночам с духовными дочерями Никодимой, Агнией и Викториной рыла пещеры. Игумения Арсения в 1874 году принялась за основание пещер, подобных Киево-Печерским. В пещерах она предполагала устроить церковь, однако на это ей не хватило сил. Вход в пещеры начинается из притвора Арсеньевской церкви. Над входом в пещеры изображен «Страшный Суд» в глубине пещер над другим входом располагается икона «Вход Господень в Иерусалим». В конце пещер матушка Арсения предполагала устроить церковь. Духовные чада старицы вспоминали: "Работая в пещерах, матушка всё время или творила молитву Иисусову, или читала акафист Страстям Христовым, да семнадцатую кафизму Псалтыря, которую знала наизусть и нам велела выучить...". До конца жизни ей удалось вырыть около 164 метров.
Последние годы своей жизни матушка совсем не обращала внимания на немощь и недуги, когда матушке говорили, чтобы она поберегла своё здоровье, она отвечала: "Нельзя, это моё послушание, врученное мне Господом. Вот когда упаду на послушании, тогда уже можно будет сказать, что я исполнила его; а пока ещё ноги служат, хотя и шатаюсь иногда, но должна я быть везде сама".
Незадолго до смерти старица стала стремиться к уединению, она просила архипастырей отпустить её на покой и постричь в схиму, но всякий раз получала отказ, архипастыри высоко ценили её, читали, что она должна управлять обителью до конца жизни.
Всю зиму 1904-1905 года она проболела. Чувствуя свой скорый уход, она наставляла монахинь: "Надо привыкать к мысли, что меня не будет с вами и учиться жить без матушки", говорила, что монаху хорошо умирать одному, что ей бы хотелось, чтобы никто не присутствовал при её смерти. Так и случилось.
Игумения Арсения мечтала побывать в Сарове, поклониться мощам преподобного Серафима. 24 июня 1905 года она, наконец, отправилась в Саров с келейной монахиней Агнией. ... Накануне отъезда она пожелала отслужить панихиду на могиле своей духовной наставницы, схимонахини Ардалионы, во время которой горячо, со слезами, молилась, а по окончании службы подозвала к себе ризничию, монахиню Веронику, и показала ей место, где желала бы, чтобы её похоронили, приказав сказать об этом казначее монастыря после своего отъезда.
По дороге матушка заболела, пробыла недели две у своей родственницы, в Саров прибыла только 12 июля.
Игумения Арсения скончалась в одиннадцатом часу ночи 21 июля 1905 года в Саровской пустыни. Утром того дня она последний раз причастилась Святых Тайн. На другой день тело почившей положили в деревянный гроб и перенесли, в кладбищенскую церковь, где она и находилась до отпевания. 26-го был привезён из Москвы матушкиной родственницей Ладыгиной металлический гроб, в который и опустили деревянный гроб после панихиды, совершённой четырьмя иеромонахами.
31 июля тело почившей было доставлено в родную обитель. Отпевание состоялось 2 августа 1905 года. Присутствовало 9 иереев и 3 диакона. После панихиды было зачитано завещание написанное игуменией Арсенией. Гроб с почившей был обнесен вокруг Казанского храма и погребён в склеп, в нижнем храме Арсеньевской церкви.
Народное почитание игумении Арсении началось сразу после ее кончины, уже через несколько лет начались издания ее писем, которые продолжаются по сей день. Множество паломников посещают Усть-Медведицкую обитель, многие педагоги обращаются к жизни и поучениям игумении Арсении в поисках примеров для воспитания детей и юношества.
Сестры обители свидетельствуют о помощи игумении Арсении в их послушаниях и молитвах. Собрано около 150 рассказов паломников о благодатной помощи игумении Арсении. Епархиальная комиссия исследовала случаи исцеления от болезней, которые произошли после молитвенных обращений к ней. Наиболее часто встречаются свидетельства об исцелении женщин от бесплодия: описаны 65 случаев исцелений, ряд из которых признаны врачами невозможными при помощи современных средств медицины.
Причислена к лику святых для местного почитания в Волгоградской митрополии определением Священного Синода Русской Православной Церкви от 21 октября 2016 года.
Сочинения
Сохранилось эпистолярное наследие игуменьи Арсении, её личные записки и поучения, содержание и дух которых, по свидетельству её современников: преосвященного Никанора (Боровковича), впоследствии архиепископа Херсонского и Одесского, архимандрита Иустина (Татаринова), настоятеля Николо-Бабаевского монастыря, ученика еп. Игнатия, Петра Александровича Брянчанинова, брата еп. Игнатия очень тесно перекликается с мыслями свт. Игнатия (Брянчанинова) и преп. Серафима Саровского, к которым игуменья Арсения относилась с благоговением и почитанием.
Мученики Иуст, Матфей и Евгений Римские
Пострадали в Риме во время гонений в 305 году.
Блаженный Иван (Котельников), Христа ради юродивый
Память 12 января (Тул.), 21 июля (обретение мощей; Тул.)
Родился 23 сентября 1773 года в богатой купеческой семье Степана Романовича и Анны Дмитриевны Котельниковых. Крещен в честь святого апостола Иоанна Богослова. От природы был талантливым и трудолюбивым, получил хорошее домашнее образование. Отец рано приобщал сына к торговому делу, но не земного богатства искала его душа. Он много читал, особенно Священное Писание и жития святых, и очень рано понял суетность этой жизни и всей душой стремился к Богу. По благословению блаженной Евфросинии Колюпановской, Христа ради юродивой, в 17-летнем возрасте вступил на путь юродства Христа ради.
По воспоминаниям жителей Тулы, блаженный Иоанн ходил в полосатом халате, с открытой грудью, с непокрытой головой, зимой и летом босой. Его родственники, болея за него душой, пытались одеть его в хорошую одежду, но напрасно: он тут же все раздавал, оставаясь в своем рубище. Любовь к ближним побуждала его посещать дома, где случалась беда. Он утешал в скорбях, ободрял в напастях, плакал с плачущими, радовался с радующимися, молитвой помогал страждущим. Подвигами молитв, поста, терпения холода, насмешек от людей, отказа от собственной воли он стяжал полное смирение перед Богом, получив от Него при жизни в награду дар прозорливости и чудотворения. Часто в полночь юродивого видели молящимся перед Крестом, который находившимся на паперти тульского Успенского собора в Кремле, или на паперти Николочасовенского храма. Некоторые видели, что блаженный был в это время окружен светлым сиянием и стоял как бы на воздухе. Постоянно памятуя о Христе распятом, он всегда держал правую руку поднятой вверх.
Туляки сохранили память о том, как блаженный Иоанн предсказал ужасный пожар 1834 года. За несколько месяцев до него он ходил по улицам города, размахивая руками, и дул во все стороны. Перед самым пожаром обошел все монастырские кельи и везде закрыл печные трубы. Монастырь уцелел от пожара, тогда как все здания вокруг были уничтожены огнем.
На Воздвиженской улице был богатый дом помещика Есипова, а рядом - бедная хатка вдовы с детьми. Приходит Иван Степанович и ковшом расплескивает воду по всему двору вокруг дома и уходит. В тот же день в доме Есипова случился пожар, который уничтожил целый квартал строений, кроме этой бедной хатки. Многие потом приходили посмотреть на эту чудесно уцелевшую хатку.
Протоиерей Петропавловской церкви В. Н. Боголюбов слышал от своей матери, что блаженный предсказал ей смерть ее мужа, который действительно неожиданно заболел и скончался через несколько месяцев, хотя до этого времени был совершенно здоров.
Некий пастух, стерегший стадо, видел, как Иван Степанович подошел к реке Упе и пошел прямо по поверхности воды. Пастух обомлел, а блаженный подошел к нему и сказал: "Душа моя, что видел, никому не говори до моей смерти. Если скажешь, то будешь строго наказан". Об этом случае пастух рассказал, когда пришел проститься с умершим.
Блаженный Иоанн предвидел день своей кончины, сказав, что «через два дня у будет пир», что и исполнилось в точности.
Скончался 12 января 1850 года. Отпевание почившего совершил епископ Тульский и Белевский Дамаскин (Россов) в сослужении многочисленного духовенства и при большом стечении народа. Блаженный Иоанн был похоронен 15 января на паперти Николочасовенского храма, на месте своих подвигов. Впоследствии в результате увеличения размеров храма за счет пристроек могила юродивого старца оказалась внутри его.
В 1930-е годы храм был разрушен, а останки блаженного Иоанна были перенесены на Всехсвятское кладбище.
В 1988 году Архиерейский Собор Русской Православной Церкви прославил Иоанна Котельникова в лике местночтимых святых.
Известный тульский старец схиархимандрит Христофор очень почитал блаженного Иоанна Тульского и посылал своих духовных чад на его могилку еще до его официального прославления. "Однажды Блаженный явился о. Христофору во сне и сказал, что пора его канонизировать, пора открывать мощи. Пораженный этим явлением, схиархимандрит Христофор поехал к Владыке Серапиону. Митрополит отнесся с полной серьезностью и благоговением к сообщенному о. Христофором явлению... Он не стал ничего предпринимать самовластно, но отправился в Москву, к Патриарху. Святейший дал благословение открыть могилу Иоанна Котельникова".
3 августа 1990 года у могилы Иоанна Тульского собрались священнослужители Всехсвятского кафедрального собора во главе с митрополитом Тульским и Белевским Серапионом (Фадеевым), и при чтении Псалтири и благоговейном пении духовенства были обретены святые мощи.
До января (2007 года мощи находились во Всехсвятском соборе. После возвращения Церкви Успенского собора бывшего Успенского женского монастыря рака с мощами была установлена в первом этаже храма, слева от алтаря.
Тропарь
Подвигом юродства Христа ради подвизался еси, / странен и дивен явился еси на земли, / пламенем любве к Распятому за ны Христу Богу / страсти плотския испепелил еси, / от Негоже и по смерти ликом небожителей сочетался еси. / С ними же, отче Иоанне блаженне, // молися о спасении душ наших.