О том, чем был движим игумен Ефрем друг или бывший друг русского православия мнений много. Одни пытаются его постараться оправдать (не фактом того, что он был готов служить с раскольниками, а тем, что о. Ефрем знал, что служить не будет, т.к. Господь не допустит, потому и согласился), другие посочувствовать, мол, каждый человек, даже добрый монах может оказаться когда-то слабым... кто-то обвиняет его прямо (и в чем-то я тоже с ними согласен)...
Отец Георгий Максимов также высказался по этому вопросу:
Что я могу сказать... в глубине души я сам очень разделяю такой взгляд на вещи и мои попытки оправдать игумена Ефрема более продиктованы советом преподобного Паисия Святогорца сотворить в себе фабрику добрых помыслов. И пока у меня есть возможность этом совету следовать, даже не смотря на приведенный факт о. Георгием из одного интервью с афонитом, где он не припомнил ни одного высокого гостя из России. Почему? Да просто потому что не обладаю полнотой всех его высказываний за последний период времени по этому вопросу никак не понять, отчего он в том интервью не назвал россиян...
Впрочем, повторю, что в душе я думаю также, как отец Георгий и тоже полагаю, что ничем нельзя испугать хорошего монаха, тем более, если речь не идет о мучениях или смерти. Но ведь моя душа не чистая лакмусовая бумага, верно? Так что стоит ли ей так уж доверять я не уверен. Потому и не доверяю. Пока.